Рассказ "Кровь демонов".

Часть первая. Не диснеевская Принцесса.

Пасмурное небо. В кассетном плеере - старички Rammstein. Тяжёлые ботинки. Чёрная одежда. Здание школы. Пятый этаж. Девушка, подпевая немцам, смотрит в окно, на то, как меняется Москва, обрастая новостройками, навсегда меняющими старый облик родного города. Покой нарушается сначала предчувствием, а затем и физическим проявлением - стая старшеклассников гонит очередную жертву толпы в пустой актовый зал. "Кто там на этот раз?" - думает девушка, не успевая рассмотреть бедолагу. Она входит внутрь и видит, что ребята окружили парня, на его беду, "не такого, как все". Ей не хочется разбираться, в чём дело. Ей, собственно, фиолетово на мораль. Просто очень "вкусно". Просто очень весело. Музыка в наушниках всё громче. Девушка достаёт из кармана складной нож. Тихо (да, на тяжёлых ботинках тоже можно тихо ходить) подходит к толпе, избивающей парня. Выявляет лидера, увлечённого расправой. С грацией пантеры она заходит ему за спину. Делает удар под колено, одновременно перехватывая его шею локтём. Хриплый крик охотника, в мгновение ока ставшего жертвой. Лезвие около глаз. Толпа замирает, в ужасе глядя на то, как хрупкая девушка, мурлыча песню "Ich Will", с ухмылкой оттаскивает их друга в темноту коридора. Нет, они не кидаются ему на помощь. Они ломятся в противоположную сторону, забыв про свою жертву. Лидер отморозков падает на спину. В тот же момент его грудь придавлена к земле увесистым ботинком. Девушка, снимая наушники и улыбаясь, говорит ему, что это была интересная охота. Парень понимает, кто перед ним. Мысленно прощается с жизнью. Её нож всё ближе к его горлу...

...Тяжело быть новой ученицей. Особенно, если ты девушка и представителей твоей нации на этой территории не так много. Даже если родилась и выросла здесь. Сначала она пыталась находить общий язык. Но очутилась в компании медсестры и участкового, который объяснил, что она попала в очень опасную школу и чтобы смотрела в оба, так как многие уже уехали отсюда в колонию для несовершеннолетних. Потом она занималась дзюдо, карате, самбо. Пока снова не оказалась в кабинете медсестры. Потом она решила идти напролом. А поскольку лучшая защита - нападение, то она набрала команду единомышленников и начала охоту на своих обидчиков... В больнице её мало кто навещал. Её команда тоже лечилась, кто дома, кто в соседних палатах. Повторять операцию "месть" уже никто не решился. Однако, ей досталось больше всех. Долго метелили о стену. Примерно полчаса. Или час. Она не засекала время. Головой. Лицом. Словом, корректировали внешний и внутренний мир, прикладными методами. Причём, буквально. Когда её отпустили домой, на улице была стужа, снег, метель. Когда она впервые вышла из дома, трава была уже по пояс. Что она делала дома? Ничего. Она ушла в себя. Внутрь. Не трогая компьютер и не обращая внимания на телевизор. Редкие книги. И музыка. Что-нибудь жёсткое. Но мелодичное. Её одежда стала чёрной. Обувь - удобной для драки. Короткие ножи она прятала всюду, где могла: в карманы, в рюкзак, на шею, на пояс, в обувь. В школу вернулась совсем другим человеком. Она ни с кем не общалась. Не заводила друзей. Не обсуждала сериалы. Не читала модных журналов. Плеер и отрешённый взгляд. И всё. Её пытались снова задеть. Но как оказалось, девушка не теряла время даром и физическую форму прокачала отлично. Первый же обидчик оказался поднятым над землёй одной рукой Чёрной Феи, как её назвали одноклассники. "Только дай повод, еда" - прозвучало из её уст. Бросок. Тело полетело в сторону учителя, приземлившись спиной об учительский стол. Фея вернулась на свою заднюю парту и продолжила рисовать интересные символы из древних книг, не обращая никакого внимания на удивлённые взгляды. Постепенно, к ней привыкли и старались не трогать. Жить хотелось всем. Вокруг неё ползли странные слухи. Будто её обидчики потом видят очень реалистичные сны, в которых она гонится за ними. А просыпаясь, чувствовали боль в теле, в тех местах, где она во "сне" успевала ранить их. Они избегали её. Все курили. Она не курила. Все пили алкоголь. Она тянула странную зелёную жидкость из трубочки, объясняя, что "это матэ, это жизнь". Все начинали жить активной половой жизнью. Она смотрела на них, как на животных. Они не общались с ней. Она не общалась с ними. Так проходили годы. Периодически, новички пытались её задеть. Всё кончалось тем, что после школы были салочки на выживание, Фея гнала, обидчики убегали в порезанной одежде и с незначительными порезами. Так было и до сего дня...

...Фея подносит нож к горлу парня. Срезает с него висящий на шее амулет. Выкидывает в открытое окно со словами "хреновая штука, если от меня не помогла" и уже ликующе готовится вцепиться во вражью глотку (то ли в шутку, то ли всерьёз, она сама пока не решила). Но внезапно её отвлекает голос парня, которого она спасла. Он говорит, что его били только за то, что он новенький, что не нужно насилия, что он простил обидчиков и что не стоит уподобляться им в их жестокости. Девушка говорит, что им до неё далеко. Парень, лежащий на земле, активно кивает головой, соглашаясь с ней, показывая новичку шрам на руке, оставленный Феей несколько дней назад. Латинская буква "V". "V - значит "Вендетта", правильно?" - спрашивает новичок. "Нет, это моя попытка номер 5, римскими цифрами удобнее вырезать, чем арабскими, знаешь ли", спокойно говорит девушка. Смотрит вниз. Говорит, что в тот раз было последнее предупреждение. И что сейчас уже всё серьёзно. Лежащий на земле обречённо смотрит на неё. Она права, время было всё изменить. Всё исправить. Он сам был кретином и поддался иллюзии безнаказанности. Забыв о Чёрной Фее. И теперь он понимает, что будет потом. Словно почувствовав мысли оппонента, Фея убирает ботинок с его груди и кивком указывает на лестницу. Парень шатающейся походкой идёт вниз. Новичок пытается спросить девушку, как ему её отблагодарить и как её зовут. Девушка смотрит сквозь него, ухмыляется, включает музыку, надевает наушники и уходит в сторону тех, кто убежал. Потому что знает: дверь с противоположной стороны зала - закрыта. Тупик. Там примерно десять человек. От осознания этого, её улыбка становится всё шире, обнажая нарощенные клыки. Новичок видит, как стройная фигура направляется к толпе, которая месила его несколько минут назад. Напуганные подростки видят тени тех, кто приближается к ним, следуя за своей Принцессой...

Часть втора. Вечная молодость.

Кабинет директора. Люди в форме и люди в штатском. Директриса. И девушка в чёрном. - Аня, доведение до суицида - уже не шутки. - Я не Аня. - Феей я тебя звать не буду. - Я себя тоже так не зову. Меня зовут Ханым. У вас я так и записана в вашем долбаном журнале. Можете звать меня Госпожа, если русский язык вам приятнее, Тамара Захаровна. Это - прямой перевод моего имени. Диалог перебивает человек в штатском: - Гражданка Ханым Зауровна. Паясничать не надо. Дело серьёзное. Вы до смерти напугали группу людей из 11 А класса. Один из них залез на подоконник, при вашем приближении. По словам очевидцев, вы призывали его спрыгнуть вниз. - Если бы я хотела, он бы спрыгнул. - Но очевидцы... - Я всего лишь пропела пару строк старой песни. Про то, что он всё равно когда-нибудь умрёт. Вот только окно было закрыто. А точнее - заколочено. Так что не прыгнул бы. - Тамара Захаровна, это правда? - люди в форме вопросительно смотрят на директрису. - Правда. Но всё равно, она пугает людей своей одеждой и странным поведением. Анеч... Кхм... Ханна, ну зачем ты так одеваешься? Трудно быть, как все?.. - "Another Brick In The Wall", да? - улыбается Фея. - Вы мне лучше скажите, почему у вас череп бритый? Вы со скинхедами не связаны? - спрашивает человек в штатском. - Имя и отчество перечитайте. Не связана. - Фея смотрит прямо в глаза задавшему вопрос человеку. Не мигая. Ему становится не по себе. Такие глаза, такой взгляд, он видел только у трупов. Трупы. Все мёртвые, кого он видел за свою жизнь, будто встают у него перед глазами. Гнев - страшная штука. Особенно, если причиной его появления является удар в самое больное место. И не важно, намеренно это было сделано, или нет. Человеку в штатском становится дурно. Фея отводит взгляд. Хватит. Эти вопросы - его работа. Он не знал. Он не мог знать...

...Донское. Старое кладбище Москвы. Редкие посетители могил не замечают пару, сидящую на лавочке между колумбариев. Он и она. И термос. Крепкий китайский чай. И разговоры, будто "ни о чём". - Говорят, мёртвые навещают живых. Во снах. Вот умрёт человек. Тела нет, а душа приходит к друзьям. К близким. К любимым. Это правда? - А я откуда знаю, Кай? - Ну, ты много читаешь разных книг. На эту тему. Лицо Феи озарилось улыбкой. - Кай, ты знаешь, что такое "шизотерика"? - То есть? - улыбнулся парень. - То есть информацию фильтровать надо сильно. Мало прочитать одну книгу. Или две. Или даже тысячу. Нужно понимать те системы, в которых они были написаны, термины... - Так правда? - парень перебил свою собеседницу. - Да. - Фея оглянулась вокруг, вчитываясь в надгробия. С её лица пропала улыбка. - Помнишь "Интервью с вампиром", Кай? Одна из героинь фильма стала вампиром, ещё будучи совсем юной. Так и осталась девочкой. Навсегда. А видишь, вон там, чуть справа от тебя, надгробие с фотографией мальчика? Ему три было, когда он умер. Представь. Что тебе будет снится человек таким, каким ты его видел в последний раз. Тебе будет двадцать. Тридцать. Сорок. Шестьдесят. А ему всегда будет три. - голос Феи дрожал. Было видно, что она знает, о чём говорит. - Морти, выпей-ка ещё пуэра. И не загоняйся. Извини. Я забыл, ты мне рассказывала обо всём этом... Глоток горячего чая. Ещё. И ещё. Фею постепенно начало отпускать. - Ладно, подруга, сменим тему на более позитивную. Я слышал, что у некоторых народов во время свадьбы было принято расплетать косу. Ты не в курсе, зачем? - В курсе. Расплетение косы означало прощание с девичеством, заплетение двух кос и надевание женского головного убора — символ перехода в новую социальную роль. Она становилась женой, женщиной. - Красивая коса у тебя. Расплетёшь?.. - сказал Кай, протягивая кольцо...

- ...Ханым Зауровна. - Голос человека в форме выводит Фею из воспоминаний. - Что?.. - С вами всё в порядке?.. Я помню вас, нашу первую встречу в соседнем кабинете, у медсестры. Вы были... Весьма хрупкой девочкой. И я помню, что послужило переменой в имидже и поведении. - Вы знаете не всё. - Вас проводить до дома?.. - Я сейчас не туда. Спасибо.

Кладбище за пределом города. Вечер. Кольцо в руке. Фея стоит над могилой. Пряча глаза под капюшон. Сжимая кольцо. Их тогда было несколько десятков человек. Старая компания. Там были все. Скины, панки, готы, русские, не русские - да всем плевать было на нации и убеждения друг друга. Один двор, одна тусовка. Вместе росли. Вместе общались. Они спокойно сидели во дворе, недалеко от центра города, когда к ним подошла компания незнакомых пьяных людей с фразой "а чё вы так вырядились?", кто-то пытался подкатить к ней. Кай заступился. Сначала своих было много. Потом незнакомцы позвали подмогу. Их оказалось больше. Три трупа. Три друга, по разным кладбищам. Она понимала, что осталась жива только потому, что между ней и толпой насмерть стояли её люди. Внезапно раздаётся хлопанье крыльев. Она смотрит наверх. Белую сову гонит сквозь ветки стая ворон. Фея снимает капюшон. Протирает уставшей рукой бритый череп. Обращаясь в пустоту, она говорит: "Пусть нас будет меньше, Кай. Но мы не изменим свою природу. Пусть нас ненавидят за это. Я остаюсь в этом мире. А потом мы встретимся там, где ты ждёшь меня сейчас. Только я буду старше. А тебе, читер, всегда будет 18. Хитрец, хитрец". Попытка саркастически улыбнуться. Попытка удержать слёзы. Кольцо - на цепочку, на шею. Она уходит с кладбища, по привычке, не оборачиваясь. Она и так знает, что три тени всегда будут идти рядом с ней...

Часть третья. Надежда.

...Солнце навечно замерло на закате. Старая скамья. Родной двор. Фея лежит на скамье, положив голову на колени Кая. Безвременье. Которое подходит к концу. Пока что у всего есть свой срок. Даже у него. - Знаешь, что самое хреновое в осознанных снах, Кай? - Что? - Ты понимаешь, что это - сон. И что ты - сон. - Я-то вполне реален. Относительно той реальности, в которой мы сейчас находимся. Ты уйдёшь, а я останусь. Так что здесь реальным являюсь я. - Кай улыбнулся. - Всё относительно, да. Вот только там, по ту сторону сна, тебя нет. - Я есть. Только в другой форме. Другой я. Живой. - Нет. Даже слушать не хочу о других парнях. Ты отдал жизнь, чтобы я была жива. - И сделал бы это ещё раз. И ещё. У каждого из нас - своя роль. Уж ты должна знать это лучше меня. Свою роль я выполнил. Не живи прошлым. - Ты - моё настоящее. Я не хочу просыпаться... - Найди меня... Там. По ту сторону. - Я не... Звонок будильника. Хмурое утро. Опять. Снова. День за днём. Но каждый новый день приближает её к смерти. Мысли об этом внезапно успокоили Фею. Стало как-то легче. Мир напоминал ей песочные часы, а люди в нём были песчинки. Кай теперь был внизу. В мире мёртвых. Его песчинка раньше прошла точку невозврата. Но и её время постепенно приближается к финалу. Это не может не радовать. Успокоив себя тем, что вгоняет в страхи многих других людей, Фея приходит в себя.

- Привет, к тебе можно присесть?.. - к Фее, во время обеда, подсаживается тот самый парень, которого били в актовом зале. - Нет. Иди лесом. - Я просто хотел поблагодарить ещё раз. Без тебя я бы не выжил. - Ну, что поделать, естественный отбор ещё никто не отменял. - Морти зловеще улыбается, оскалив клыки - Хочешь жить, парень, умей выживать и адаптироваться к внешнему агрессивному миру. Я одиночка. По крайней мере, в этой локации. Мне так удобнее. А теперь уходи по-хорошему. - Хорошо. Извини. Но я видел странный сон. Про тебя. И про белую сову. Подумал, надо бы подойти. Хотя, видимо, не стоило. - Стой. - Морти что-то шипит про попытки Кая приставить к ней хранителя во плоти - Ладно, давай знакомиться. Можешь звать меня Морти. Так меня зовут друзья... Окружившая их тишина заставляет Морти замолчать и обернуться. Все, кто находятся в столовой, смотрят на неё. Слышатся голоса: "оно умеет говорить", "у Чёрной Феи появился кавалер". Морти встаёт на стол. И тут у неё заметно срывает крышу. - Да, *цензура*, я могу не только проклинать и являться вам в кошмарах. Толку с вами говорить, начинки для гробов? Мой кавалер в данный момент кормит червей. По этой причине я ношу траурный чёрный цвет. После того, как всем классом меня месили головой о стену, любви к человечеству мне это явно не прибавило, поэтому большинство из вас я ненавижу заочно. А по поводу разговоров... Вот ты. - Морти указала пальцем на парня, только что неуместно назвавшему её "оно". - Что ты в жизни читал, кроме телепрограммы? Давай поговорим! Что ты думаешь по поводу роли наблюдателя в эксперименте квантовой механики, в котором учёные пытались понять, свет - это всё же волны, или частицы? Ой, я забыла, в программе "Окна" об этом не говорят. Какая оплошность. Что с вами обсуждать? Идите в *цензура*. - Морти вышла из столовой, понимая, что лучше сейчас ни на кого не смотреть. Нет, она не боится "охоты на ведьм", главным охотником уже давно была она, а тропа одиночки сделала её действительно сильным противником. Но случайные жертвы её нервных срывов ей сейчас совсем не нужны. Не все выдерживают чёрные потоки энергий Того Света. Не всем это дано. - Стой, подожди! Морти! - новичок догоняет её в коридоре - Извини, что так получилось. Но я правда был убеждён, что нужно подойти к тебе. - А, забей. Значит, так действительно нужно. Тебя-то как звать? - Ульф. - Волк?.. - Морти недоверчиво смотрит на нового знакомого. - Да, верно! - парень улыбается, никак не ожидая подобной осведомлённости. - Волк, так волк. - А почему они зовут тебя феей? - Да у Раммов есть песня, "Mein Herz Brennt", а там - строчки про тварей ночи, которые приходят по ночам к спящим. И чёрные феи - одни из них. Как-то одноклассники спросили меня о смысле песен, которые я слушаю. Рассказала. На свою голову. Оттуда и прозвище. - Так ты правда приходишь в их сны?.. - Я похожа на Фредди Крюгера? - ухмыляется Морти. - Ну, слухи-то ходят. - Пусть ходят. Сами накрутили, сами расхлёбывают. Я не отвечаю за коллективное бессознательное. Кто-то что-то увидел. И началось. Я ничего не буду говорить без своего авокадо! - по-дружески улыбается Морти - Пойдём, Ульф, познакомлю со своей компанией. С таким именем - точно впишешься.

Приём новичка во дворе Морти, в отличие от школы, получается действительно дружеским. Новым лицам тут рады, особенно после случившейся трагедии. Несколько десятков старых знакомых дружелюбно принимают гостя, угощая кто чем может - газировка, чипсы, жевательная резинка. Алкоголь тут теперь под запретом. Хан, один из старшаков двора, потягивая матэ из калабаса, обращается к Ульфу. - Мы не знаем точно, откуда они пришли и зачем. Есть мнение, что издалека. В речи слышался не местный акцент. Это был вечер одного из больших праздников. В столицу в это время съезжаются люди со всей страны. Мы так и не смогли выяснить, кто это был. Дрались они хорошо. И быстро. Мы ставили своей целью только оборону. Поэтому у нас не осталось их тел, для поиска региона по их документам. Даже милиции, которая приехала довольно быстро, не удалось их задержать. Ни одного. Для более серьёзного поиска у нас нет нужных связей. - Трое ваших - в земле, а им за это ничего не будет? Не справедливо. - говорит Ульф, пробуя на вкус предложенное Ханом матэ. Но морщится от горечи напитка. - Ну, справедливости тут, конечно, искать не нужно. Мы мирные, никого первыми не трогаем. Так повелось. Здесь что-то вроде нейтральной территории. Кто заходит с миром, кем бы он ни был, гость. А к гостю мы относимся хорошо. На, выпей колы, видимо, наше зелье тебе не по нраву. - говорит Хан, протягивая Ульфу стеклянную бутылку газировки. - У моих старых друзей есть знакомые из милиции. - Ульф нарушает повисшую тишину - Если они шизили здесь, значит, были ещё инциденты. Толпа, разгорячённая внезапной победой, не может спокойно уйти. Эта жажда так быстро не проходит. Вы увидели, в каком  направлении они уходили? - Конечно. Только мы уже проверили, в той стороне было всё тихо. - Мне нужно точное время нападения. И хотя бы примерное описание этих выродков. Особые приметы, детали одежды, описание акцента. Я займусь этим. Морти смотрит в глаза Ульфа. В них загорается тот самый огонёк, который она часто видела у Кая. Это не жажда мести. Скорее, желание восстановить справедливость. И пресечь новое зло. Что-то подсказывает ей, что она в самом начале пути...

Часть четвёрта. Ориентиры.

Спустя несколько дней Ульф приходит во двор, где его уже с нетерпением ждут новые друзья. И приходит он не с пустыми руками. Догадка Ульфа ведёт их по нужному следу. Действительно, в тот же день, похожая по приметам толпа, совершила нападение около Курского вокзала. И тоже оставила за собой трупы. Узнав об этом, в компании начинается обсуждение дальнейших действий. Хан берёт слово. - Убиты были трое. Мой брат. Парень Морти. И брат Хасана. Да, каждый из нас ценил этих людей и имеет право на расследование событий. Но у тех, кого я перечислил, прав больше. Нужна ещё медсестра. На всякий случай. Катя, надеюсь, тебя отпустят на пару дней с работы? - обращается он к девушке-панку. - Да не вопрос. Всё равно хотела взять отпуск. Да и повод отличный. - говорит Катя, раскручивая в воздухе увесистый замок на широкой цепи. - Итого, четверо. - подытоживает Хан. - Пятеро. - Ульф говорит тоном, на который что-то трудно возразить - Морти вытащила меня из замеса недавно. Я ей обязан. Возможно, жизнью. Я с вами. - Хорошо. Твоё право. - видно, что Хан доволен таким раскладом - Ульф, пробей, кто именно пострадал. И есть ли возможность как-то выйти на их родственников. Как только будет информация, начнём поиски. Я против того, чтобы вершить самосуд. Сразу говорю. Поэтому оружие не берём. Только средства самообороны. Катя вопросительно смотрит на Хана, показывая на свою цепь. - Ну, это же не оружие, как и это. - добродушно улыбаясь, говорит Хан, демонстрируя ей сверло в своей руке. Курский вокзал. Компания из пяти человек начинает поиски. Примерно полчаса понадобилось, чтобы найти друзей убитых. Ими оказываются продавцы фруктов в палатках, стоящих около вокзала. Описания нападавших действительно совпадают. Особые приметы, одежда, манера речи и поведения. Выясняется, там тоже есть те, кто хочет найти убийц. Хан разрешает идти с ними только тем, кто имеет право по крови. Выходит сын убитого. Совсем молодой парень с Юга. Хан принимает его в команду, объясняя цели их поисков. А именно - найти убийц, но никого не трогать. Понять, за что и зачем они убивали. Собрать информацию и вернуться. Довольно быстро выясняется, каким поездом уехала толпа. Выяснить у проводников, в каком городе они вышли, занимает несколько дней. Город известен. Команда из шести человек готова к дальней дороге. Как минимум, морально. Морти сидит на скамейке, потягивая  матэ из бомбильи. В её голове мелькают мысли о том, что все мы - просто звенья цепи. Просто части какого-то единого плана. Системы. Что всё это было нужно. Хасан говорил ей об этом. Но она не хочет его слушать. Не хочет понимать, что ей нужно было потерять дорогого человека. Хасан спокоен. Он считает своего брата живым, так как он был верующим и защищал свою территорию. И погиб достойно. Хасан говорил про то, что души тех, кто умер таким образом, живут в райских птицах. Птицы. Крылья. Свобода. Лёгкость. Невесомость. Но ярость приглушает эти ощущения. Разжигает ненависть. Девушка в чёрном, оскалив клыки, шепчет проклятия убийцам. Хан сказал, никого не трогать. Он, конечно, старший. Но у неё - свой Голод. И свои счёты. И все это понимают. Кроме тех, кто сейчас, будучи за сотни километров от неё, с упоением рассказывают друзьям о "геройской" схватке с "нефорами". Но песочные часы Времени отмеряют свой срок. Приближая верхние частички к нижним. Пока не треснет стекло этих часов. Пока все песчинки не высыпятся в пустыню Вечности...

Часть пятая. Билет в один конец.

Поезд. Равномерный стук колёс. Морти постепенно начинает срубать в сон. Из-за сильного недосыпания ей кажется, будто Кай сидит рядом. Она уверена, что чувствует его прикосновения на физическом плане. Рядом с ней сидит Хан, углубившись в книгу Эдгара Берроуза "Земля, забытая временем". На верхней полке - Хасан, читая зикр, также постепенно отходит в мир снов. Остальные - рядом, в соседнем вагоне. Дорога дальняя. Напротив Морти сидит молодая девушка. Чёрные волосы, интеллигентная внешность, готический имидж. В руках книга, написанная на языке, похожим на санскрит. Знакомые силуэты на обложке привлекают внимание Морти. - Простите, а что это за книга? Написано на хинди, верно? - Да, абсолютно верно! Книга о мифах Индии. - Меня зовут Морти. - Виктория. Приятно познакомиться. - Взаимно. Меня интересуют тёмные культы. Кали, Чиннамаста, Дхумавати. - Ого. Ничего себе. Мало кто знает об этих культах. Если кто-то изучает индуистские течения, то это либо шиваиты, либо вайшнавы. В основном. Да, тут есть про Кали. - Не слушай про этот ширк. - доносится с верхней полки сонный голос Хасана. - Продолжай. Я слышала, это сила разрушения. - Не совсем. "Кали" переводится, как "чёрная", или "время". Есть легенда, будто демоны, асуры, захватили власть на земле. Дэвы, которых европейцы отождествили с божествами, решили восстановить порядок и вызвали эту силу, Кали, себе на помощь. Проблема с асурами заключалась в том, что пролитая капля крови одного из них, превращалась в нового демона. Как отрубленные головы Гидры, только круче. То есть, кровопролитие было бесполезным. Согласно мифу, Кали уничтожила всех демонов, выпив всю их кровь. Однако, когда она закончила с ними, она принялась уничтожать и дэвов. Только невинное дитя, появившееся во время этой бойни, смогло остановить убийства. Эта шакти смягчилась и в ней проявились мягкие, благие черты матери. И те же руки, что сносили головы, убаюкивали невинного младенца. - Шакти? - Да. Женская энергия, если можно так выразиться. Индуисты называют её "шакти" и изображают, как девушек, женщин и старух. - Виктория показывает изображения в книге. - Что подтверждает шариатское мнение о том, что многобожники наделили ангелов Всевышнего женскими чертами и приписали родство с ним. Хотя пола у них нет. Как и выбора. Они лишь творения. Всё, что они делают, это чистое выражение воли Творца. В том числе и уничтожение провинившихся. И наказание их в Аду. Кстати, ты сказала, эта Кали - чёрная? - включился в разговор Хасан. - Да. - В наших книгах сказано, что ангелы Ада, или Стражи Ада, тоже чёрные. Клыкастые. Не знающие милости. - Интересное совпадение. - говорит Виктория. - Да, совпадение, конечно. - саркастически замечает Хан, до этого не принимавший никакого участия в разговоре, всем казалось, что ему вообще до лампочки на эту беседу, но он активно включился в общение - И совпадений довольно много. В Индуизме считается, что когда Шива, само имя которого означает "Милостивый", открывает "третий глаз", весь мир сгорает в пламени, в то время как у единобожников есть мнение, что Свет Всевышнего (одно из имён которого, кстати, ар-Рахман, Милостивый), также может сжечь весь тварный мир своей красотой. Шива индусов - Адидева, что означает "вечное божество", а Всевышний у единобожников носит имя аль-Ахад, Вечный. Вот только у индусов есть изображения Шивы, в разной его ипостаси. А муслимы саму идею о том, что у Творца может быть образ, считают дикой ересью и одним из признаков неверия. - Верно говоришь. - замечает Хасан. - А мне интересны эти образы. Эти силы. - Морти берёт книгу у Виктории и начинает перелистывать страницу за страницей, пока её взору не открывается вид устрашающего существа с черепом в руке. - Это Капалин, носящий череп. С черепами и смертью большинство индусов стараются не связываться, а вот тантрики строят на этом свою традицию. - объясняет Виктория. Беседа постепенно стихает. Морти срубает в сон всё больше. По стеклу ползёт какое-то насекомое. Оно оказывается мотыльком. Моментально весь поезд распадается на тысячи мотыльков, летящих на свет огня. Мир сгорает в мгновение ока. Безграничное пламя. Огромные черепа, застывшие в беззвучном крике. Пламя начинает чернеть. Ощущение безысходности повсюду. Слышны крики. В пламени она видит силуэты гигантских чёрных существ. Их чёрные глаза устремлены на неё. Всё это невыносимо реально. До безумия. До ужаса. Кажется, это более реально, чем всё, что она знала прежде. Она кричит. Хасан будит её. Он сидит рядом. - Что с тобой? Ты кричала во сне. - Кошмары. Ну, я надеюсь, что это были только лишь сны. Видимо, разговоры о религии сделали своё дело. Сам знаешь, у меня с визуализацией всё в порядке. Хасан смотрит на неё. Кажется, в самую душу. Спустя некоторое время, он спрашивает. - Знаешь, почему Всевышнего называют Всемогущим? Он всё может. Абсолютно. Вот смотри: сидения серые. А пол красный. В один миг Он может сделать так, что будет наоборот. А мы и не поймём. Будем убеждены, что всё так и было. Всегда. Он может всё. Прошлое, настоящее, будущее - всё в Его власти. Он может всё изменить. Если захочет. Это как сон. Только Он не спит. Никогда. Когда ты засыпаешь - ты веришь, что то, что ты видишь во сне - это реальность, цепочка событий прошлого из сна вплетается в твоё настоящее состояние сознания, изменяя его. Люди, окружающий мир - кажутся тебе константой, которую ты помнила всегда. Пробуждаясь, ты понимаешь, что это были лишь бесплотные видения. Но Он в этом "сне" не спит. Понимаешь?.. Тебе вообще интересно всё это?.. - Нет. Честно, не до этого. Ещё не могу прийти в себя после тех образов. Хасан замолчал. Она слегка задремала... Поезд резко затормозил. Она проснулась. Рядом сидел Хан. Хасан по-прежнему спал на верхней полке. К своему ужасу, Морти заметила, что пол серый, а сидения красные. Значит, она была в нескольких уровнях сна отсюда, как она отметила для себя. На всякий случай, она чуть не до крови укусила свою руку. Боль была на месте. Вроде эта реальность - настоящая. Хан, привыкший к её поведению, не обратил на неё никакого внимания. - Хан, а тут девушка сидела? - растерянно спрашивает Морти. - Виктория вышла пару станций назад. Она пыталась попрощаться, но тебя срубило настолько сильно, что она просто просила передать, что ей было приятно пообщаться. - Понятно. Знаешь, мне кажется, что у нас всех тут билет в один конец. Ещё немного и я рехнусь окончательно. - Странно, я думал, ты давно уже. - улыбается Хан. Морти теперь не до сна. Уже скоро поезд привезёт её и её людей в нужное место. Уже скоро она ступит на землю, в которой её тело и душа, может быть, обретут свой покой...

Часть шестая. Круг от руки.

Чужая земля. Азовское море виднеется из окна отеля, где Морти и её люди остановились на ночлег. Уже завтра - первая разведка. А сегодня ещё можно провести время для восполнения сил после долгого пути. Хан и Морти решают осмотреться, прогуляться до берега моря. Остальные остаются в номере. - У тебя каким был первый трип? - нарушает тишину ночной прогулки Хан. - Мне кажется, он у меня не проходит. - шутит Морти. - Ясненько. А  у меня под Линду. Альбом "Белое на белом". На диске. Я впервые выпил крепкого зелёного чая на ночь. И не мог уснуть. "Дай-ка что-то спокойное послушаю перед сном", думал я. В итоге видел море огня. Естественно, это были не сны. На следующий день долго ещё в себя приходил. Что и говорить, для многих из нас Линда была своего рода первопроходцем, ориентиром. Тебе ли не знать, Ханым, что музыка - мощнейшее средство перехода. Зикры, джапы, коллективное повторение молитв в храмах, совместное пение песен популярных групп на концертах. Всё это вводит человека в определённое состояние. - Да, знаю. Помню, как-то вырубило меня на полу. От усталости. Без каких-то запрещённых веществ, замечу. И в трипе я слышала песню Мэнсона, которой вообще нет в этом мире. Вот только я знала текст. И даже подпевала. - Я не удивлён. Людям ещё предстоит разгадать все тайны, связанные с музыкой. Вначале было слово, как говорится. У мусульман есть интересная фраза, "Когда Он (Творец) принимает решение, то стоит Ему сказать: «Будь!», как это сбывается". Морти встала на месте. Образы из сна всё ещё очень яркие. Говорить про религию ей сейчас явно не в кассу. Ноги до сих пор ватные. Отказываясь от прогулки к морю, Морти идёт одна в сторону кладбища. Три тени за спиной следуют за ней. Старое кладбище Таганрога. Флора, хотя отдельно и похожа на московскую, всё же напоминает ей, что она на юге. Темнеет. Гуляя между могил, она замечает огни вдалеке. Мимо проносятся мотыльки. И тени. Аккуратно, стараясь не сделать лишнего шума, она пробирается к источнику света. На одной из могил она видит свечи. И фигуру в чёрной мантии. С человеческим черепом в руках. - Привет, меня зовут Морти! - без тени сомнения, Морти радостно протягивает когтистую руку незнакомцу, улыбкой обнажив клыки. - Намтар. - скромно отвечает силуэт в мантии, пожимая руку, потом указывает рукой на череп - А это Ганс. Тебе не страшно одной по кладбищу гулять?.. Хотя, как вижу, ты не одна... Намтар смотрит сквозь Морти. Морти смотрит сквозь Намтара. Тени, стоящие за их спинами, оценивают друг друга. Всё. Есть контакт. Свои. Завязывается непринуждённая беседа. Будто знакомы не пару минут, а пару веков. Из разговора друг с другом они слышат то, что хотели узнать. Морти рассказывает о своей цели прибытия. Спрашивает его мнение, куда идти, на что обратить внимание. Намтар молчит. Под свет свечей он чертит круг рукой на земле. - Что ты там видишь, Морти? - Ничего. Пустота. Земля. - А из земли могут прорасти любые семена. В зависимости от того, какие посадишь. Они принесли на твою землю семена войны. И судя по ненависти в твоих глазах, скоро дерево ярости взойдёт над ними, когда в земле будут уже они. Над их могилами. Тебя привела ярость. И Голод. Каждое событие меняет нас. Слабые гибнут. Сильные остаются. Накапливают опыт. То, что ломало нас раньше, делает потом лишь сильнее. Значит, ты должна была прийти сюда, именно такой, какой ты стала после того печального случая. Их слабость - там же, где их сила. В толпе. Я и так сказал много. Но советую вспомнить замечательную книгу про путешествие Нильса с дикими гусями. Эпизод с крысами. Глядишь, пригодится. - Говоришь, как экстрасенс. - смеётся Морти. - Почему бы и да. - отвечает Намтар. Морти, отказавшись от сопровождения до отеля, идёт одна. Есть, над чем подумать. Случайности не случайны. Цепь судьбы соединила два своих звена. Значит, последует цепная реакция. Завтрашний день обещает быть насыщенным. Вдруг, отвлекаясь от мыслей, Морти слышит знакомые голоса в кафе, мимо которого она проходит. Приметы совпадают. Она нашла их...

Часть седьмая. Симфония ужаса.

Хан сидит на берегу моря, в одиночестве, отрешившись от всех мыслей. Шелест волн. Хан закрывает глаза. Берег и море сливаются воедино. Нет больше суши. Только море. Без границ, берегов и дна. Нет больше и его самого. "Я есть" распадается на потоки энергий и переплетение искрящихся волн. Нет ночи и дня. Начала и конца. Нет образов, форм, направлений, материи, границ. Безвременье, не имеющее срока.  Из медитации его вытягивают приближающиеся шаги Морти. - Я нашла их. И уже многое успела узнать у местных про эту копанию. - Я внимательно слушаю. - В общем, они не отсюда. Здесь они живут и работают. Собрались со всего бывшего Союза, полный интернационал, одни знакомые позвали других знакомых и так далее. Никого из местных по трезвому не трогают. Редко задевают, в основном под градусом. Сильно от других не выделяются. Словом, стараются не рубить тот сук, на котором сидят. Это точно они, некоторых я узнала в лицо. Убийцы Кая и твоего брата тоже находятся среди них сейчас. Около 60-70 человек, в общей сложности. Живут в съёмных домах, за городом. Ты просил никого не трогать. Твою просьбу я выполнила, вместе с заданием найти информацию. Ты приехал за этим. Можешь уезжать. Вместе с остальными. Вас слишком мало, чтобы вступать с ними в конфликт. А местные, судя по отзывам об этих выродках, к ним относятся вполне тепло. Они нам просто не поверят, если мы расскажем, что они - настоящие убийцы. Доказательств для местной милиции у нас нет. Возвращайся. Хан молчит. Он знает, что Морти стоило огромных усилий самой не вцепиться в глотку убийцам её парня. И ещё больших усилий стоило с нейтральным выражением лица спрашивать местных о них. Он понимает, что она хочет остаться. И начать охоту. - Я узнал не всё. Мы не знаем их мотивов нападения на нас. Возможно, это был заказ. А наш внешний вид - просто предлог. Возможно, у нас есть враги, о которых мы не знаем. И устранив их, ты устранишь следствие, а не причину. Кто знает, возможно, настоящий противник сейчас остался в столице. И лишь надеется на то, что мы не вернёмся. Ты думала об этом? - Нет. У меня не так много сил, чтобы думать. Я и так на грани срыва. Понимаешь? Они были слишком близко. На расстоянии удара ножом. И я ничего не сделала. - Я ценю это. Как и твою дисциплину. Признав меня старшим, ты сделала то, что я просил. Ты поступила правильно. Но я пока никуда не уеду. И ты, если уважаешь меня и мой опыт, тоже пока будешь прислушиваться к моему мнению. Морти молчит. Он прав. Пусть она сейчас больше зверь, чем человек, но иерархию стаи - никто не отменял. Пусть Голод перекрывает все остальные чувства. Но старший есть старший. Время возвращаться с новостями к своим людям.

Раннее утро. Рассвет. Хан, Морти и Хасан сидят на скамейке. Идёт оживлённая беседа. - Самое оптимальное, что мы можем сделать, это понять, кто лидер. Найти его и допросить, в корректной для него форме. - предлагает Хан. - Нет там лидеров. Я достаточно хорошо расспросила многих людей о них. Какая-то безликая масса. Да и я никого не почувствовала, по энергетике, чтобы кто-то выделялся... - Я считаю, что надо обратиться к ним, чтобы они выдали нам убийц. Мы все помним, кто кого отправил на тот свет. Парень, отца которого убили на Курском, тоже помнит хорошо. - Не выдадут, Хасан. - Морти посмотрела на него с удивлением. - А даже если и выдадут, что мы с ними будем делать? Отвезём в Москву, сдадим милиции? Или здесь доставим в отделение? Казнить ты всё равно не дашь никого. Вылавливать по одному - тоже не вариант. Это может напрячь остальных. И они разъедутся, мы потом не найдём никого. Хан закрывает глаза. В его сознании проявляются множество вариантов развития событий. Хасан - за справедливость, Морти - за кровавую бойню. В обоих случаях риск того, что всю его команду уничтожат, слишком велик. Помолчав какое-то время, он говорит. - У нас не так много вариантов. Их много. Нас мало. Как говорится, война - это хитрость. Если местные считают их порядочными согражданами, а мы знаем обратное, то стоит проявить их настоящее лицо. Но в любом случае, как минимум одного из них допросить нужно. Катю они не видели, она тогда была в другом конце Москвы. Она будет живцом. Надо выманить одного из них, чтобы узнать всё, что нам нужно.

Идея Хана была одобрена без возражений. С наступлением вечера, сменив имидж на менее узнаваемый, вся компания идёт к кафе, где любят проводить время убийцы их людей. Катя, при полном параде, с поставленным ирокезом, в косухе, подвороченных джинсах и гриндерах, ждёт у входа в кафе, пытаясь вызвать на "разговор" одного из оппонентов, вышедшего на свежий воздух. И наконец, ей это удаётся. Пьяное тело, выкрикивая ругань в отношении всех панков мира, идёт в сторону Кати, доставая нож. Компании повезло. Алкоголь действительно проявляет тёмные стороны людей. А это им как раз на руку. Не дойдя до девушки буквально пару шагов, пьяный попадает в ловушку на живца. Подсечка под колено, рука закрывает рот, кляп, верёвки, связанное тело волокут подальше от дороги. Луч фонарика в лицо связанному противнику. У Морти срывает крышу. Она успевает вцепиться ему в шею, прокусив кожу до крови. Её, потерявшую человеческий моральный облик, с трудом удаётся оттащить. Катя осматривает рану, констатируя факт, что повреждение сильное и что долго он не протянет. Умирающий очень быстро трезвеет. Его глаза наполнены первобытным ужасом. Впервые за долгое время он чувствует себя беспомощным. Нет больше толпы друзей. Он даже не может позвать на помощь. Кровь вытекает вместе с его жизнью, а в паре шагов от него, тянет к его лицу свои когтистые лапы нечто жуткое, клыкастое, оскалившееся, обещая выпить не только его кровь, но и его душу. Хан понимает, что нельзя терять ни секунды. Он достаёт кляп. - Послушай. Тебе осталось жить несколько минут. Я тебе такой участи не желал, моя совесть чиста. Вот только ты, ублюдок, вместе с двумя твоими друзьями, убили парня этой девушки. Втроём на одного. Я это видел лично. Поэтому призываю хотя бы в последние секунды жизни сохранить честь и человеческий облик. И рассказать, зачем вы, выродки, напали на нас тогда. - Я подбежал, когда нас позвали свои. Начало драки не застал. А убийство... Это на автомате вышло. Там, где я рос, нас не учили драться. Убивать - учили. Мы впряглись за своих. Да, не на трезвую голову. И пусть я сдохну, но вас, нефоров, надо пачками топить! - Слышишь, шакал, отец вот этого парня не был неформалом. И мой брат не был. - Хасан берёт убийцу за горло. - Их за что?

Молчание. Понятно, что сработал стайный инстинкт. Все начали драку, он тоже начал. Случайность. Теперь это ясно, как день. И почему убили их людей, теперь тоже ясно. Не то время, не то место. И не то количество участников с обеих сторон конфликта. Ульф предлагает скормить врага собакам, чтобы замести следы и свалить укус Морти на голод животных. Хасан возражает, говорит, что его закон запрещает издевательство над трупами, даже над останками врагов. Сжигать останки им тоже нельзя. Слышится предложение закопать в землю. Спустя несколько минут раздумий, Хан развязывает истекающего кровью противника, под удивлённые взгляды остальных. Предлагает Морти "чуть чуть повеселиться". Выдранные клочья мяса на ещё живом теле. Следы от когтей на лице. На руках. Рваные раны. Катя говорит, что при таком раскладе трудно будет сказать, кто растерзал его. Но на человека вряд ли подумают. Морти смотрит в глаза умирающему своим немигающим взглядом. Видно, что сейчас муки его души - сильнее физической боли. Не выдерживая в своём сознании напора чужих мыслей, вязких, как кипящая смола, он кричит. Не как человек. Как загнанное животное. Из последних сил. Словно предчувствуя, что ждёт его в посмертии. Тело падает на землю. Компания отступает в направлении, противоположном кафе. Морти вспоминает разговор на кладбище. Про Нильса и дудочку. Она сыграла похоронный марш, симфонию ужаса. Теперь стало ясно, как они соберут всех обидчиков. На похоронах. Осталось только понять, что делать потом. И как удержать равновесие, которое ещё сохраняет в ней хоть что-то человеческое...

Часть восьмая. В лучах Чёрного Солнца.

Морти сидит одна, на скамейке, во дворе. Кая нигде нет. Никого нет. Ни закатного солнца, ни людей, ни птиц. Туман. Она пытается выйти отсюда, по ассоциативному ряду. Но не получается. Она смотрит на свои руки. Чёрные. Когтистые. Она чувствует крылья за спиной. И голод. Звучит голос «…Хочешь уничтожить их всех? Начни с себя…» Голод становится невыносимым. Она просыпается в номере. Тело трясёт в лихорадке. Она явно чувствует, что некоторые внутренние органы чрезмерно тёплые, даже горячие. Перестройка энергетической структуры. И довольно серьёзная. Мир расплывается перед глазами.  Там, где были стены, появляются окна и двери. Там, где была дверь, теперь стена. Всё перемешано. Миры сливаются для неё. Она падает без сил. Катя пытается нащупать пульс. Еле заметный, но он есть. Хан говорит, что не стоит её пока что беспокоить. Это, своего рода, перерождение. В городе, из-за находки растерзанного человека, нарастает паника. Милиция, чтобы не нагнетать обстановку, утверждает, что это было нападение хищника. Но люди, нашедшие труп, говорят, что от диких зверей так не кричат, а крик они слышали чётко, по нему и нашли тело. Начинают ползти слухи. После опознания трупа, намечается дата похорон. Чтобы не привлекать лишнее внимание, Хан принимает решение встречать гостей в Ростове. Начинаются звонки в разные города. У них есть три дня, чтобы собрать максимальное количество своих сторонников. Возможно, другого шанса у них уже не будет. Компания, вызвав пару машин такси, срочно отступает из города, пока местные не догадались заглянуть к ним в номер и обнаружить там девушку-панка, которую видели около кафе накануне убийства. Сын убитого на вокзале, Али, пытается привыкнуть к новым знакомым, во время поездки на машине. - Почему у тебя на ноже гравировка "789"? - спрашивает он Хана. - А это цифры, объединяющие определённый круг людей. И не совсем людей. - Хан смотрит в сторону Морти. - Они что-то значат? - Да. Границу, предел, рубеж, последнюю черту. Последняя сторона, последняя грань ещё человеческого восприятия реальности. У радуги семь цветов. Поэтому многие из нас симпатизируют именно последнему её цвету, фиолетовому. Ещё - 7 небес, 7 чакр. 7 - последняя цифра в этих системах. Далее. Восьмилучевая звезда, изображение которой встречается во многих традициях и религиях, это своего рода равновесие сил. Четыре на четыре. Баланс. И, наконец, девятка - последнее число десятичной системы. После неё идёт обнуление. Завершение прежнего цикла. - А что с твоей подругой?.. - Понятия не имею. Скоро приедут похожие на неё. Они всё объяснят. Пока ждём. Как тебе город? - Тихий, спокойный. Нравится. Мои тоже скоро подъедут. Пару десятков, видимо. Двоюродные братья, дяди, их друзья. Они, кстати, просили передать, что благодарны за то, что вы нашли убийцу отца. - Приятно. Впрочем, скоро будет возможность с ними пообщаться лично.

Ростов-на-Дону. Вечер. Остановившись в загородном доме у старых друзей Хана, компания ждёт прибытия первых союзников. Поздняя ночь. Морти по-прежнему без сознания. Ульф сидит у её кровати, не отходя ни на шаг. Катя тоже рядом, периодически проверяет пульс. Али спит в тревожном сне, повторяя имя отца. Хасан отправился на поиски старых знакомых и пока не вернулся. Хан сидит в гостиной у камина со старыми друзьями. Натали, девушка со светлыми волосами и демоническим блеском в глазах, смотрит на пламя. Еле заметно шевелит рукой. Пламя, будто следуя за её жестами, начинает лёгкий танец. Другая Натали, со змеёй, обвитой вокруг шеи, рассказывает историю из жизни. - Сидим мы как-то в Питере. На мне, как и сейчас, спит это чудо. Вокруг много людей, полутьма. И тут чудо проснулось. Девушка, стоящая рядом, как закричит: "Ааа, это змея! Я думала, это шарф, а это змея!". Хан там был, он видел. Компания смеётся. Вероника, девушка с тёмными волосами и грацией кошки, начинает повествование о Древнем Египте. Когда она заканчивает, каждый рассказывает то, что хочет. История за историей, одна удивительнее другой, наполняют зал. Хан забывает про предстоящую битву. Про потерянных людей. Время будто останавливается. Будто один дух, но в разных телах, объединяет их всех сейчас. Будто одно племя, раскиданное по третьей планете от Солнца, наконец собирается воедино. Глубокой ночью прибывают первые гости. На большом джипе, в окружении трёх бойцов, прибывает Пинхед. Оккультист старой закалки, с огромной перевёрнутой пентаграммой на шее, с трезубцем в руках и кхукри (на котором выбито "789"), висящем на поясе, он заходит в дом. С кем-то он уже знаком, с кем-то знакомится по ходу общения. Руки изрезаны ритуальными шрамами, всё тело в татуировках. Хан рассказывает о том, как Пинхед срывал пентаграммы с тех, кто не мог ответить, почему и зачем он их носит. Как отличался в драках. Как спокойно принял его выбор - перейти из его традиции в другую. Разные тропы. Одно прошлое. И добрые дела, которые не забываются. Спустя какое-то время Хан рассказывает Пинхеду про Морти. Они подходят к ней вместе с остальными. Высказываются разные предположения, но все сходятся на том, что она пока физически и морально не может вернуться из тех миров, в которые попала. Пинхед, внимательно осмотрев её, оставляет ей кхукри и трезубец, объясняя, что чувствовал, что они понадобятся и что сейчас они ей, если она проснётся, будут очень кстати.

...Морти слышит их голоса. Будто сквозь пелену. Она окутана тьмой, она растворяется, её воспоминания стираются год за годом, образ за образом. Чёрная ненависть бурным потоком стирает в ней всё, что она считала собой. Она открывает глаза, в которых не осталось ничего человеческого. Взгляд демона. Сил очень мало. Ульф и Катя спят в креслах, рядом с ней. Голод сводит её с ума. Но их тронуть не может. Она оценивающе смотрит на трезубец и кхукри. В комнату заходит Пинхед, неся в руках чашу с бесцветным напитком. Просит Морти выпить. Напиток на время заглушает Голод, она говорит, но с каким-то странным акцентом. Для неё это, впрочем, уже вполне естественно. Она рассказывает Пинхеду, что ощущает мир - искусственным, игрушечным, пластмассовым. Как и своё тело. Тот понимающе кивает. Морти шатающейся походкой подходит к окну. Смотрит в небо. Но видит не луну. А Солнце Иного Мира. Чёрное Солнце Мёртвых освещает её бледное лицо.

Часть девятая. Битва.

Николаевское кладбище Таганрога. День. Друзья и родственники убитого стоят около свежей могилы. Среди них - все те, кто в своё время напал на друзей Морти. На кладбище, одновременно, по команде, подходит большое количество людей. Все придерживаются дисциплины. У каждой группы - свой лидер. Действуют координировано, без суеты и лишних движений. За считанные минуты около сотни бойцов окружают собравшихся на похороны. Без масок. Лица открыты. К окружённым выходит Хан. - Бежать нет смысла. Думаю, меня многие узнали. Как и тех, кто пришёл со мной. Сражаться сейчас - тоже смысла нет. Могут пострадать невинные, а многие из моих людей, включая меня самого - против бессмысленных жертв. Мы пришли, чтобы вы, мрази, больше не забрали ничьих жизней. Здесь ваши дети и жёны. Здесь ваши друзья и родственники. И я заявляю: вы - убийцы, без чести и совести. Со мной пришло достаточное количество свидетелей вашего преступления. И вы ответите за них. Но грехи родителей - не грехи их детей. Поэтому каждый ответит сам за себя. Пусть все те, кто были тогда в нашем дворе, кто убивал моих людей, либо принимал участие в той драке, выйдут и пройдут за нами. Мы помним всех. Бежать, или скрываться - смысла нет. Никто не двигается с места. Хан делает знак рукой. Из толпы вытаскивают виновных. Плач детей и жён. Попытки удержать отцов и мужей. Тщетные. Под конвоем их отвозят на открытое место. Поле. Полдень. Виновных - примерно шестьдесят человек. В плотном кольце вооружённых людей. К ним выходят трое. Хан, Хасан и Али. Говорит Хасан. - Мы могли бы вас простить. Но нет гарантии, что вы не повторите того зла, что учинили в прошлом. Мы могли бы расстрелять вас прямо здесь и сейчас, но я против того, чтобы вершить самосуд. Мы могли бы сдать вас милиции, но и тут нет гарантии, что вы не повторите своё злодеяние. Вы окружены теми, кто потерял своих близких людей из-за вашей бессмысленной жестокости. И мы не хотим уподобляться вам в этом. Мы не хотим терять человеческий облик. И это - наше право. Но здесь есть и та, которая имеет право спросить с вас по полной строгости вашего поступка. Морти, в чёрной мантии, заходит внутрь окружения. В руках - кхукри и трезубец. Хан, Хасан и Али выходят за круг. Убийцы переглядываются между собой, понимая, что расстрел в этот момент - не самая худшая участь, которая могла бы их ждать.

- Вы хоронили сегодня мою добычу! - ликующе кричит Морти - И вы последуете вслед за ней!

Девочка, дочь одного из убийц, вырвавшись из рук матери, бежит из города в ту сторону, куда отвезли отца. Тем временем, Морти вешает кхукри на пояс, втыкает в землю трезубец. Руки, открытыми ладонями - перед собой. Концентрация гнева. Боли. Обиды. Ненависти. Ярости. Голода. Вдруг мир замирает на мгновение. Морти и Кай сидят на лавочке. Морти - в белом платье невесты. С красивой причёской. Кай - в изящном классическом костюме. Вокруг - радостные лица друзей. Вспышка ярчайшего света. И абсолютная тьма. Морти с душераздирающим рёвом направляет ладони в сторону убийц. Часть из них падает сразу, начиная биться в конвульсиях. Часть - пытается прорваться через кольцо, но тщетно. Стоящие на ногах принимают единственное логическое решение - идти на Морти. "Она одна, их много" - так они подбадривают друг друга. Хасан шепчет слова Священного Корана: "Сообщи Моим рабам, что Я – Прощающий, Милосердный, но наказание Моё – наказание мучительное". Первым трём сносит голову кхукри. Ещё двоим перекусаны глотки. Некуда бежать. Некуда скрыться. Семена зла - дали свои всходы. Дочь убийцы подбегает к окружению. Постепенно, ряды убийц становятся всё меньше. Морти не знает пощады, Морти не знает усталости. Морти ничего не знает, она вышла за круг логики и здравого смысла. Это уже не человек. Она впивается в плоть. Она вырывает куски мяса клыками, под стоны и испуганные крики умирающих. Дети Морти никогда не будут похожи на Кая. Дети Морти никогда не увидят лица того, кто спас ей жизнь. Тьма вокруг Морти сгущается настолько сильно, что проявляется в физическом мире. Оставшихся в живых остаётся около десяти человек. Остальные - либо мертвы, либо умирают. Морти заканчивает своё дело со вкусом. Трезубцем. Медленно подходя и уничтожая - то одного, то второго обидчика. Дочке убийцы удаётся увидеть отца. Ещё живого, по счастливой случайности. Она проскальзывает сквозь окружение и бежит к отцу. Морти всё ближе. И вот, трезубец занесён над его головой. Голод не знает предела. Окровавленная пасть оскалена в ужасающей улыбке. Кровавые руки сжимают трезубец. Ничего человеческого ей уже не нужно. За Кая. За всех, кого не стало в тот печальный день. Дочь отважно встаёт между ней и отцом. Понимая, что ничего, в сущности, не может изменить. Но смотрит смело и без страха в глаза чудовищу. Тому самому чудовищу, которое в своё время выпустил её отец и его друзья. Но грехи отцов - не грехи их детей. Поэтому Морти замерла, немигающим взглядом оценивая действия ребёнка. Хан обращается к Хасану. - Именно здесь и сейчас - происходит настоящая битва. Между отчаянием и надеждой. Между смертью и жизнью. В момент выбора. В момент, когда всё можно изменить. - Верно. Морти выбрала путь ненависти и это уничтожило её. Но дела оцениваются по намерению. И пока что выход есть. Морти смотрит на девочку. На черноволосую девочку, так похожую на неё в детстве. Она знает, чем может обернуться казнь её отца. Что девочка со временем станет такой же, как и она сейчас. А выдержит ли?.. Перед ней вспыхивает череда воспоминаний, ещё оставшихся в сознании. Вся боль и всё зло, причинённое ей, встаёт перед её глазами. Но сейчас - выбор за ней. Выпускать ли этот поток дальше, или сохранить внутри себя. Трезубец втыкается в землю, рядом с Морти. Уставшие руки прикрывают глаза. Слишком ярко. Слишком светло. Она выходит из окружения шатающейся походкой. Окружение расходится, каждая группа - в свою сторону. Остаются Хан и Хасан. Они подходят к нескольким уцелевшим убийцам, Хасан говорит. - Зло порождает новое зло. Продолжите беспредел - Морти вернётся за вами. Либо придёт кто-то другой, более жуткий для вас в будущем, чем она сейчас. Её голод - утолён. Вы заплатили свою цену. Забудьте про нас. И мы забудем про вас. Согласны? Уцелевшие, еле приходя в себя, охотно кивают головами. Хан обращается к девочке. - Твой отец и его люди - причинили зло. И они заплатили за это. Ты остановила цепную реакцию своей храбростью. За это твой отец и оставшиеся в живых должны быть благодарны тебе.

Хан и Хасан, уходя, видят Морти, сидящую на земле и смотрящую в небо. Они присаживаются рядом. - Что дальше, подруга? - спрашивает Хан. - Я не знаю, кто я. Человек. Или демон. Или зверь. - Выбор происходит каждую секунду. Понимаешь? - замечает Хасан. - Просто увезите меня отсюда. Домой. - Дом не на этой планете. Этот мир - территория войны. Так было, есть и будет. Пока горы не "будут подобны расчесанной шерсти"... - говорит Хан.

Трое уходят с поля боя. И тени следуют за ними. Кровь демонов - в жилах Морти. И на её руках. И на её лице. И на её оружии. Легко зажечь огонь. Но трудно его остановить. Особенно, когда огонь ненависти сжигает тебя изнутри. Кровь демонов - останется с ней. Но то, как она ей распорядится - лишь ей решать.

...Скамейка около дома. Морти сидит рядом с Ульфом. - Что будет дальше, Морти? Чего ты хочешь потом? - Дождя. Чтобы он смыл с меня всю боль и грязь прошлого. Хочу забыть всё это. Но не смогу. А чего хочешь ты? - В данный момент, быть дождём. - Ульф, улыбаясь, протянул Морти чашку зелёного чая с жасмином.

Цикл завершился. © Саид Ши.

Копировать текст допустимо только при указании авторства и ссылки на источник текста.